Казалось бы, удачная осенняя кампания 2022 года, во время которой украинской армии удалось освободить значительные территории Херсонской и Харьковской областей, имеет все шансы продолжиться. Хотя и с запозданием, ВСУ начали получать от США и других западных союзников современную артиллерию и ракеты малой дальности. Особенно эффектно себя показали M142 HIMARS – высокомобильные ракетные системы со спутниковым наведением. На тот час, до начала применения управляемых авиабомб, россияне проигрывали в высокоточном вооружении.
Еще одним преимуществом ВСУ стали FPV-дроны. Впервые их начали активно применять летом 2022 года. А уже к осени легкие маневренные дроны со взрывчаткой по своему значению в боевых действиях стали почти равноценны артиллерии. Правда, россияне быстро скопировали новую технологию и спустя несколько месяцев сократили отставание в применении FPV-дронов.
В январе 2023 года ВСУ столкнулись с серьезной проблемой. Российское командование изменило тактику боевых действий. Впервые это стало заметно на Донбассе, во время атак на города Соледар и Бахмут. Для штурма украинских позиций оккупанты начали использовать малые пехотные группы, состоящие преимущественно из бывших заключенных.
Летом 2022 года, во время боев за Северодонецк и Лисичанск, российская армия добивалась успеха за счет многократного превосходства в артиллерии. Такая тактика была результативной, но не могла длиться бесконечно. За первый год боевых действий Россия потратила около 10 миллионов артиллерийских снарядов при собственном производстве не более 2 миллионов в год. Использование пехоты позволило не истощать запасы артиллерии до критического минимума. А поскольку штурмовиками были заключенные российских тюрем, вопрос потерь во время штурмов мало кого волновал.
В новой тактике ведения войны Путину очень помог Евгений Пригожин – давний его знакомый еще по Санкт-Петербургу. Ранее Пригожин не раз выполнял для Кремля разные деликатные поручения. Именно ему принадлежала знаменитая ботоферма “русских троллей” в Ольгино, сыгравшая важную роль в выборах президента США 2016 года. Также Пригожин с помощью своей частной военной компании “Вагнер” поддерживал сирийского диктатора Башара Асада и африканские режимы, дружественные России.
Для участия в войне против Украины Пригожину предоставили почти неограниченные полномочия. Чтобы увеличить численность ЧВК “Вагнер” он лично посещал исправительные колонии, агитируя заключенных заключить контракт. Вертолет с Пригожиным на борту летал почти по всей России, включая отдаленные сибирские и дальневосточные регионы. Ворам, убийцам и насильникам предлагали свободу после 6 месяцев участия в боевых действиях. Также заключенным обещали платить по 200 тысяч рублей в месяц (около 2200 долларов).
По словам Пригожина, шанс погибнуть за полгода боев составляет 15%. Разумеется, эта цифра оказалась значительно заниженной. 19 июля 2023 года один из командиров ЧВК с позывным “Маркс” в Telegram-канале “Разгрузка Вагнера” заявил, что из 78 тысяч человек, участвовавших в боевых действиях, на момент завершения боев за Бахмут (май 2023 года) погибли 22 тысячи, еще 40 тысяч получили ранения.
Заключенные среди бойцов Вагнера составляли большинство – 49 тысяч человек. Если опираться на данные самих оккупантов, то смертность штурмовиков ЧВК “Вагнер” в Украине достигла 28%. По данным Министерства обороны Великобритании, среди осужденных, завербованных Пригожиным, живых осталось около 50%.
При атаках на украинские позиции наемники “Вагнер” почти не обеспечивались прикрытием бронетехники и артиллерийской поддержкой. Это приводило к большим потерям в штурмовых группах, но часть выживших достигали цели. Даже если 9 из 10 “мясных штурмов” заканчивались неудачей, десятый штурм приводил к успеху и украинцы покидали свои позиции.
В ЧВК “Вагнер” была еще одна особенность: бывшим осужденным под страхом расстрела запрещалось отступать. В украинских Telegram-каналах опубликовано множество видео с допросами пленных вагнеровцев, на которых они рассказывали о случаях, когда командиры ЧВК расстреливали или забивали до смерти своих же солдат.
События под Бахмутом показали, что украинская армия не могла эффективно реагировать на подобную тактику ведения войны. В итоге, впервые за несколько месяцев ВСУ начали отступать. 12 января 2023 года был оставлен Соледар, еще через три месяца жестоких боев украинские военные отступили из Бахмута.
Несмотря на неудачи на Донбассе, в целом украинцы достаточно оптимистично смотрели на перспективы войны. В апреле и мае 2023 года их надежды были связаны с будущим контрнаступлением на юге, в Запорожской области. Но, как уже известно, оно завершилось неудачей. После нескольких месяцев относительно затишья, в октябре 2023 года россияне начали собственную наступательную операцию: в районе города Авдеевка, в 15 км к западу от Донецка.
Оборона Авдеевки выявила новую проблему украинской армии: отсутствие хорошо подготовленной второй линии обороны. В отличие от россиян, которые в июне 2023 года успешно отразили контрнаступление ВСУ благодаря минным полям и многокилометровым траншеям, ничего подобного у украинцев не было. И если отсутствие минных полей можно было списать на недостаток мин, то отсутствие траншей второй и третьей линий обороны в районе Авдеевки трудно чем-либо объяснить. Их просто не выкопали.
Не имея технологического преимущества в высокоточной реактивной артиллерии, россияне начали широко применять корректируемые авиационные бомбы с боевой частью от 250 до 1500 килограмм. Это позволило российской авиации проводить бомбардировки с расстояния более 40 километров, не входя в зону поражения украинских систем ПВО.
Итогом кровавых боев в Авдеевке и близлежащих селах стало отступление ВСУ на менее выгодные позиции. После взятия этого города 17 февраля 2024 года россияне не смогли прорвать фронт, как это молниеносно сделали украинские военные в Харьковской области, но в целом ситуация значительно ухудшилась. Практически на всех участках фронта, за исключением Херсонской области, ВСУ перешли к глухой обороне. На некоторых участках украинская армия вынуждена была отойти на 20-30 километров. По состоянию на начало мая 2024 года какие-либо перспективы для освобождения оккупированных территорий не просматриваются.